Австрийский специалист по скайдайвингу Феликс Баумгартнер является не только профессионалом, который исполнит прыжок Red Bull Stratos, именно он стал идейным вдохновителем всего проекта. Несмотря на то, что на его счету уже есть несколько тщательно разработанных и выполненных рекордных трюков, среди которых полет на карбоновом крыле над Ла-Маншем, с помощью проекта Rred Bull Stratos он собирается перейти на совершенно иной уровень. Феликс говорит о том, каким должен быть этот прыжок и как он поможет открыть человеку новые возможности полета.

- С чего начинался Red Bull Stratos?

Ф.Б. – Я уже несколько раз задумывался о прыжке с высоты ближнего космоса; началось это в 2004, когда Иван Трифонов впервые рассказал мне о своих идеях. Трифонов летал на воздушных шарах и начал планировать такой прыжок уже давно. Но он был уже не так молод, чтобы осуществить свою мечту. Потом я услышал о подобном проекте от другого воздухоплавателя, Пера Линстранда, он работал вместе с Ричардом Брэнсоном над кругосветным полетом на воздушном шаре. Они собирались побить рекорд Джо Киттинджера, но в конечном итоге решили не заниматься этим, так как у них были изначально другие планы.
Затем я познакомился с Артом Томпсоном, который был разработчиком самолетов и экспертом в аэрокосмической отрасли, где участвовал в проекте «Стелс В2». Мне повезло с Артом. Сейчас он занимается подготовкой и контролем команды, а Ред Булл без сомнения – это основной двигатель в данном деле.
- На Ваш взгляд, какие критические моменты могут возникнуть в ходе проекта?
Ф.Б. – Еще со времен прыжков с большой высоты я выучил одну вещь: пока ты не приземлился, с тобой может произойти все что угодно. Вот почему для меня важна отличная команда, на которую я могу положиться. Конечно же, основной целью нашего эксперимента является выживание человека в критических условиях. Без сомнения, мы хотим преодолеть скорость звука, но помимо этого для нас важно совершить данный эксперимент, который, возможно, в будущем поможет пилотам и космонавтам.
- Обладатель рекорда Джо Киттинджер в 1960 г. прыгнул с высоты 102 800 футов. Сегодня, спустя полвека, вы собираетесь забраться на 18 000 футов выше – это на самом деле большой шаг?
Ф.Б. – Это невероятно трудно – подниматься на высоту ближнего космоса. Сперва мы планировали подняться на 160 000 футов, но ты не можешь просто лететь вверх до бесконечности. В плане физики мы уже совершили скачок в неизведанное, и на высоте 120 000 можно снять отличные замеры. Я приведу вам всего один пример, касающийся этого проекта: объем шара. Шар, заполненный горячим воздухом имеет объем около 26 миллионов кубических футов, принимая во внимание, что высотный шар Red Bull Stratos достигает объема 29 млн. кубических футов – это, примерно, объем олимпийского бассейна. Если я, несмотря на планируемые 120 000 футов, захочу достичь 130 000, объем шара должен быть не менее 40 млн. кубов. Это в высшей степени рискованно подниматься на такую высоту.
- Почему Вы используете такую же технологию, как и Джо Киттинджер 50 лет назад – полиэтиленовый шар, заполненный гелием – вместо чего-нибудь более совершенного, например, реактивный самолет?
Ф.Б. – Воздушный шар – это все еще самый быстрый и наиболее рентабельный путь в ближний космос, и самый экологичный. Ничего нет элегантнее и проще воздушного шара.

- Но у Вас есть какое-нибудь технологическое новшество по сравнению с Джо Киттинджером?
Ф.Б. – Да, их несколько, и они позволят нам поднять этот проект на невероятную высоту. Во-первых, у Джо не было герметичной корзины, он рассчитывал только на свой герметичный костюм. Так как мы действительно собираемся выйти за пределы возможного, в рамках этого проекта мы для страховки будем использовать как герметичную корзину, так и усовершенствованный герметичный костюм. Но главным новшеством со времен прыжка Джо без сомнения будет компьютерная система, позволяющая считывать информацию, а также мы задействуем возможности видеокамеры, чтобы снимать происходящее. Тем не менее, все эти технические новинки не сделают прыжок безопасным.

- Расширит ли этот прыжок границы человеческих возможностей?
Ф.Б. – Мы не знаем точно, как человеческий организм реагирует на сверхзвуковую скорость. До сих пор не изучен переход из дозвуковой, через трансзвуковую к сверхзвуковой скорости и обратно. Это один из моментов, которые мы хотим изучить. Если смотреть глобально, то у нас есть уникальная возможность помочь науке с необычной стороны. Возможно, наступит момент, когда наши космонавты смогут безопасно возвращаться из космоса, если их корабль будет неисправен. Может это звучит как сценарий к фантастическому фильму, но космонавтика движется в этом направлении.
- Есть ли у Вас какие-либо опасения, связанные с этим прыжком в неизвестность?

Ф.Б. – Конечно есть. Знаете, моя довольно экстремальная жизнь научила меня использовать свой страх как преимущество. Страх стал моим другом. Именно он не дает мне переступить черту. В подобном проекте необходимо трезво мыслить и хорошо контролировать все свои действия.
- Что толкает Вас на этот риск?
Ф.Б. – Жак Пикар, легендарный океанограф, совершивший в 1960 г. исторический спуск в самое глубокое место мирового океана, однажды сказал: «Внутри каждого из нас есть некая движущая сила, которая не позволяет нам надолго останавливаться, прежде чем сделать следующий шаг.» Эта сила заставляет нас преодолевать границы понятного, это - желание развивать свои способности и изведать неизведанное. И именно это является движущей силой нашего проекта.

- Считаете ли Вы проект Ред Булл Стратос ярчайшим этапом в Вашей карьере?
Ф.Б. – С тех пор, как 20 лет назад компания Ред Булл и я встретились, мы постоянно преодолеваем границы. В нашем словаре не существует слова «нет». Red Bull Stratos – это эксперимент, ранее не проводимый человеком в воздухе. Этот проект воодушевляет нас и дает надежду оставить значительный след в нашей общей истории. Я уверен, что с поддержкой наших экспертов из аэрокосмической и авиационной области мы преодолеем все трудности. Вместе с Red Bull Stratos мы сможем творить историю. Так что, да, это будет ярчайший этап в моей карьере, а дальше я еще и сам не знаю, куда меня занесет.