Ваш новый проект называется Red Bull Stratos. О чем идет речь?
Самые высокие горы уже покорены. Атлантический Океан уже пересекали. Человек приземлился на Луне. Но еще ни один человек не преодолел скорости звука самостоятельно. Это то, что я хочу сделать. Если мне это удастся, я также совершу самый высокий подъем в аэростате, самый длительный прыжок в свободном падении, с самой высокой скоростью свободного падения, и это будет прыжок самый с самой большой высоты в мире.
Какие основные детали проекта?
В капсуле, прикрепленной к гелиевому аэростату, я поднимусь на высоту примерно 36 км (22,5 миль), и на такой высоте покину капсулу, развивая в свободном падении скорость до 1300 км/ч (808 миль/час). Это предполагает преодоление скорости звука. На мне будет специальный космический костюм.
То есть, вы будете пытаться побить рекорды, установленные офицером ВВС США Джозефом Киттингером над Нью-Мексико 16 августа 1960 года?
Да. Киттингер поднялся в гелиевом аэростате на высоту 31 322 метра, и затем выпрыгнул из капсулы. Он находился в свободном падении 4 минуты и 36 секунд и почти достиг скорости звука при зафиксированной скорости 988 км/ч (614 миль/ч; скорость звука равна 1236 км/ч [768 миль/ч]). Я хочу побить эти рекорды.
Когда вы впервые подумали о том, чтобы побить рекорды Киттингера?
Этот проект, в той или иной форме, был на моем столе четыре раза. В 2004 году, один австрийский пилот предложил подняться на аэростате на высоту до 50 км (30 миль) и прыгнуть. Второй раз я думал об этом, когда мне предложила это сделать компания, которой я не знал, и это тоже не вышло. Затем ко мне обратился бывший сослуживец Ричарда Брэнсона, человека, который установил множество рекордов по прыжкам с аэростата. Мы сели и продумали логистику, но до реализации не дошло.
И что случилось потом?
Я решил взять дело в свои руки. После тщательного поиска, я нашел команду с достаточным опытом в авиации и ткосмических ехнологиях для нашей цели с тем, чтобы действительно совершить попытку побить рекорды.
Кто в вашей команде?
Арт Томпсон, специалист в области авиации, который, среди прочего, помогал в разработке знаменитого бомбардировщика типа «Стелс». Я также работаю с Дэвид Кларк Компани, которая готовит мой скафандр и является одним из важнейших поставщиков NASA. Затем Джозеф Киттингер, обладатель рекорда в настоящее время. И еще Red Bull, конечно. Без Red Bull, мне никогда не удалось бы реализовывать свои проекты.
Чего вы ожидаете от проекта Red Bull Stratos?
Мы представим громадное количество данных, которые помогут анализировать ситуацию, при которой человеческий организм подвергается чрезвычайному давлению. И кроме того, еще ни один человек не двигался быстрее звука без некой дополнительной силы, приводящей в движение
Как вы думаете, что вы будете при этом чувствовать?
Все вокруг меня будет черным. Я буду один в стратосфере. После прыжка я отправлюсь в путешествие, в которое еще не отправлялся никто. Я буду первым, кто преодолеет звуковой барьер самостоятельно. Это станет рекордом всего человечества. И таким образом, часть меня станет бессмертной.
Какие у вас мотивы для вхождения в историю?
Я хочу завещать что-нибудь миру. Я всегда был поклонником таких людей, как Джеймс Дин и Айртон Сенна, людей, которые продолжают жить в их фанатах. Я часто думал о том, почему мы не забываем таких людей, как они, и это потому, что они оставили что-то, о чем стоит помнить. Потому что они оставили свой след. Вот в чем дело. Я хочу оставить свой след.
Вы курируете проект, или вы можете полагаться на кого-либо в случае необходимости?
Я занимаюсь каждым этапом этого проекта, потому что на высоте 36 км я буду предоставлен только самому себе и не хочу расплачиваться за чьи-то ошибки.

Как далеко вы продвинулись с тестовыми испытаниями?
Я уже провел предварительные испытания в герметизированном скафандре. Я провел их в условиях имитируемой высоты 36 км и вполне справился с этим.
То есть, скафандр повышает давление для вытеснения атмосферного давления, увеличивающегося с увеличением высоты…
При подъеме выше 18 км (11 миль) ваша кровь начинает кипеть. Большинство военных пилотов пользуются герметизированными скафандрами, компенсирующими давление на высоте до 15 км (9 миль). Вряд ли кто-либо из них был на высоте 36 км, так как такая экстремальная высота военных не интересует.
Как можно чувствовать себя на высоте 36 км?
Скафандр надувается по мере повышения давления и любое движение мучительно. Человек не чувствует себя там комфортно.
Как же вы собираетесь прыгать с парашютом в таких условиях?
Я учусь этому с самого начала. При раскрытии парашюта, из-за шлема, вы не сможете увидеть, раскрылся ли парашют. На моих перчатках нужно прикрепить два зеркальца. Кроме того, необходим полный запас кислорода.
Сколько времени вы проводите в скафандре?
Как можно больше. Джозеф Киттингер сказал мне: "Ты должен петь и танцевать в скафандре. Ты не должен даже замечать, есть он на тебе или нет, или же ты неожиданно и безнадежно растеряешься, оказавшись на высоте 36 км».
Что он имеет в виду?
Представьте, что вы сидите в капсуле. Места там мало. Холодно. Вы не чувствуете ни рук, ни ног. Вы не можете потеть, потому что в этом случае лицевое стекло шлема запотеет. Это ненормально, поэтому я должен подготовиться как можно лучше.
А как вы научитесь прыгать в скафандре?
Мы запланировали несколько прыжков с различной высоты.
Какое оборудование предусмотрено в капсуле?
Самые нужные вещи: навигационное и аварийное оборудование, датчик высоты, радио-связь, кислород.
Как именно вы выбираетесь из капсулы?
Там есть откатная дверь, которую я смогу открыть, и специальные поручни, прикрепленные снаружи, за которые я смогу держаться прежде, чем прыгнуть.
Какого размера аэростат?
До взлета его высота 145 метров. Стенка тонкая, такая как у обычного кулька из пластика. Поэтому каждый раз так сложно поднять его. В случае разрыва стенки, должны нужно укомплектовать аэростат и начать все сначала.
Что в проекте Red Bull Stratos является для вас самым сложным?
Только одно: возвратиться на Землю живым.
Чувствуете ли вы страх по мере приближения решительного часа?
Я с уважением отношусь к тому, что собираюсь сделать, потому что еще никогда еще я так не полагался на технику и мою команду.
Есть ли у вас мысленный образ момента прыжка?
Да, потому что я мысленно прошел через это тысячу раз. Единственный вопрос, который остался, это что я скажу перед прыжком.
Вы должны сделать что-нибудь такое хорошее, как, "Это один маленький шаг для человека, и один гигантский прыжок...”
Точно. Каждый раз, когда я думаю об этом, у меня учащается сердцебиение.
2. Ранние Годы
Когда вы начали совершать прыжки с парашютом?
Когда мне было 16. Раньше это делать просто нельзя.
И почему вы хотели делать это?
Будучи ребенком, я всегда хотел летать как супергерои. И в какой-то мере, я достиг этого.
Вы служили в армии Австрии, где научились управлять танком и прыгать с самолета. Почему вы оставили армию?
Сначала я был водителем танка и инструктором, затем я занимался атлетикой в ближайшей школе военной подготовки. Я не мог выполнять глупые приказы.
Так это был враждебный разрыв?
Давайте скажем это таким образом - я имел проблемы, будучи подчиненным.
Но едь это не было совсем плохо?
Ничуть. Многое из того, чему я научился в армии – например, быть строгим по отношению к себе и справляться с трудностями – в конечном счете, чрезвычайно помогло мне в моей дальнейшей жизни. В армии я также приобрел лидерские качества.

" будучи ребенком, я всегда хотел летать, как супергерои ”

4. Об экстриме
Какая разница между хорошим плохим профессионалом в сфере того, что вы делаете?
Хороший спортсмен принимает правильные решения. В течение моей карьеры, мне пришлось развить очень важную способность говорить «нет».
Когда «нет» является правильным ответом?
Ну, например, вы на крыше самого высокого в мире здания. Чтобы забраться туда, нужны колоссальные усилия, и когда вы уже там, дует слишком сильный ветер. И вам придется вернуться вниз, и вы не знаете, сможете ли снова забраться на эту крышу. Тяжело возвращаться назад на таком этапе.
Вы никогда не поддавались искушению быть безрассудным?
Как однажды сказал великий альпинист Рейнольд Месснер: единственное, что важно, это кто вернется вниз.
БЕЙС-джампинг это спорт или шоу?
Это - вызов. Я всегда хотел быть лучшим, даже в гонках в мешках в школе. Я – амбициозный человек. Мне всегда нравилось плыть против течения, и то, что я делаю, очень хорошо это символизирует. С БЕЙС-джампингом вы всегда на грани законности. Я делаю что-то, что запрещено. Нарушать правила – это удовольствие.
Но вы придерживаетесь правил БЕЙС-джампинга?
Подготовка к моим прыжкам почти всегда доставляет мне больше удовольствия, чем сами прыжки.
Сколько усилий вы вкладываете в проект?
Это могут быть годы. Для начала вы ищете достойное место. Я всегда ищу что-нибудь уникальное. Каждый прыжок должен произвести новое впечатление на умы людей.
И как же вы действуете?
Сначала я изучаю грубые вводные: высота, окружение. Общественное здание или частное – это решающий фактор... Затем я проверяю расположение лично. Как только я сделал это, я иду домой и сортирую всю информацию. Затем я собираю всю команду, принимающую в этом участие, потому что прыжок должен быть правильно заснят.
Действительно ли для вас так важна запись прыжка?
Нужно иметь возможность показать это. Конечно, я могу рассказывать людям о моем прыжке со статуи Христа Спасителя в Рио-де-Жанейро, но картинка говорит больше, чем тысяча слов.
Как вы решаете вопросы со службой безопасности на объектах и в зданиях?
Я научился действовать психологически. Служба безопасности во всем мире реагирует одинаково. Например, никто не будет подозревать, что, например, священник захочет прыгнуть с крыши. Или кто-нибудь другой, с ногой в гипсе.
Со всеми вашими приключениями, действуете ли вы по принципу, что никогда не поздно иметь счастливое детство?
Вот именно. Когда ребенок внутри вас умрет, вы ни на что уже не годны.
Вы адреналиновый наркоман?
Я самый большой противник всего этого разговора об адреналиновых наркоманах. Но без этого я не имел бы никакого удовольствия в жизни с тех пор как потерял работу в компаниии систем вентиляции.
Это принесло вам перемены?
Да, много, но все к лучшему. Я выполнял разную случайную работу, как только снова оправился, и имел много времени для тренировок.
И что изменилось в вас после того, как вы сделали много прыжков?
Я стал осторожнее. Когда я нашел мост на севере Зальцбурга, высота которого составляла всего 50 метров, я обратился за советом к Трейси. Он покачал головой и сказал: «Если ты хочешь убить себя, сделай это на чем-нибудь большом». Он был прав. Я имею в виду, что никакой прыжок не стоит того, чтобы за него умереть, но если вы заставляете себя прыгнуть со статуи Христа Спасителя в Рио-де-Жанейро, это, по меньшей мере, создает определенную славу.
Справедливо...
На следующий год я принял участие в Дне Моста, в 1997 году. Это акробатика в воздухе и точное приземление, измеряемое электроникой. Я выиграл по точному приземлению, был вторым по акробатическим прыжкам, а общий результат был: «Первый - Феликс Баумгартнер из Австрии”. Это было чертовски приятно.
Расскажите, что было началом вашей карьеры БЕЙС-джампера?
С тех пор как я официально стал спортсменом Red Bull. Red Bull уже оказывал поддержку моему парашютному клубу, и я сделал себе шлем с их логотипом. После победы в Дне Моста, у меня сложились прекрасные отношения с компанией, которая делала возможными громадные, захватывающие зрелища.
Но кто был вашим учителем?
Он научил меня. Чтобы задать тон, Трейси показал мне видео одного парня, который делал действительно сумасшедшие вещи. Затем он спросил меня, понравилось ли мне то, что я увидел. Я сказал, что да, что это было круто. Тогда он сказал: «Но этот парень мертв». Он показал мне, как опасен может быть спорт, если ты неосторожен. Когда я говорю, что мне повезло встретить Трейси, это действительно так, потому что, если ты человек толпы, которая готова на любые подвиги, покурив наркотик, ты, скорее всего, долго не проживешь.
То есть, вы совершили свой первый прыжок в День Моста на Нью-Ривер Гордж в Западной Вирджинии, США?
На третий уикенд в октябре каждого года, сотни БЕЙС-джамперов со всего мира собираются на празднование дня рождения моста и проводят неофициальный чемпионат мира по БЕЙС-джампингу, с комбинацией акробатических прыжков и прыжков на точность приземления.
Какое чувство было при первом прыжке?
Точно такое, как я себе представлял тысячи раз до этого. Я был полностью сосредоточен.
Стресса не было?
Нет, первый раз это случилось на следующий день, когда Трейси показал мне гораздо более низкий мост, высотой всего лишь 70 м. (Высота моста Нью-Ривер Джордж 267 м).
Являются ли прыжки с более низких точек гораздо более опасными?
Они ограничивают время нахождения в воздухе. Если парашют поворачивается после прыжка на 180 градусов, что всегда может случиться, у вас вряд ли будет время для корректировки.
И тогда приятно-беспокойное чувство..
На самом деле, это не совсем так. Это - внезапная тишина. Вы можете только неопределенно слышать, что происходит вокруг вас, пока вы окончательно не позволяете себе падать, и если вы уже падаете, пути назад нет. Это плохой момент.
‘Плохой’ - правильное ли это слово?
Это плохо в некотором отношении, но это и интересно. Меня интересно то, насколько окончательным является решение, как только вы прыгнули. После этого все происходит очень быстро. Над вами шум: вы подымаете голову и парашют открыт. Вы тянете за стропы и приземляетесь. Только после этого вы можете сказать себе - замечательно.
То есть, это случилось до того, как вы смогли полностью наслаждаться БЕЙС-джампингом?
Да, это пришло гораздо позже.
Но вы присоединились к мировому БЕЙС-джампингу.
Я был заряжен энергией. Я ездил вокруг, искал места, где можно прыгнуть. Я находился всегда в поиске.
И куда вы ездили?
Мост Европабрюке [в Австрии], и целый ряд других мест. Это были стремительные дни.
Были вы когда-либо необдуманным и неосторожным?
Только однажды, когда я не принял ко вниманию одно из наиболее важных правил Трейси: никогда позволяйте никому, кто не является БЕЙС-джампером или парашютистом, проверять ваш парашют.
Что случилось?
Мой брат выпустил парашют слишком рано. Я вертелся в воздухе и был слишком близко к силовому кабелю. Мне пришлось избежать этого, и когда я неловко приземлился, то сломал ногу. Я был бездеятелен.
После армии, вы пробовали себя в мотокроссе и в боксе.
У меня было много свободного времени, когда я служил в новой части Вены [к югу от Вены], поэтому я записался в боксерский клуб. Моей целью было провести профессиональный бой после окончания обучения. Мне хотелось знать, как выглядит мир со стороны ринга.
Вы одержали победу над хорватским боксером второго полусреднего веса Динко Поробича, который до того одержал победу в 140 боях. Не могли ли вы сделать вещи легче для себя?
Прошло только три раунда. Я немедленно получил удар в лицо и знал, что мне придется дать отпор или будет плохо. И через 40 секунд, он лежал на полу. Нокаут.
Почему вы не остались в боксе?
Как австрийский боксер, я думал, что не имею никаких шансов на международную карьеру.
3. BASE линия.
Как вы сделали этот скачок от парашютного спорта к БЕЙС-джампингу?
В 1995 году я посмотрел видео двух ребят, прыгающих с Эль Капитан, тысячеметрового монолита в Национальном парке Йосемити, Калифорния. Вскоре после этого, я увидел по телевизору, как Райнер Новак прыгает с Олимпийской башни (Олимпиатурм) в Мюнхене. Я был полностью захвачен идеей прыжков с парашютом без самолета. Это очень близко к моей идее уметь летать.
И вы просто стали это делать?
Нет. Мне повезло встретить и учиться у Трейси, «Спейсуокера». Трейси, жирный, небритый парень, который, когда я встретил его впервые, открыл дверь в полосатом халате в голубую с белой полоску, с пивом в одной руке и ментоловой Marlboro в другой. Я подумал про себя: «Это не тот человек, который научит меня чему-нибудь такому сложному и опасному».
Его первый тренер показал ему видео с БЕЙС-джампером, который делал в воздухе сумасшедшие вещи, затем спросил, понравилось ли ему то, что он видел. Баумгартнер ответил: «Да, это выглядит круто». И его тренер сказал: «Но он мертв». После победы в неофициальном чемпионате мира по БЕЙС-джампингу, он прыгает с самых высоких зданий в мире и с различных мостов. Но никогда не забывает об одном важном навыке: когда сказать «нет». Вот поэтому он все еще жив.
" я всегда хотел быть лучшим, я амбициозный человек "